Покончив со статьей, помощник начальника Главного штаба отшвырнул в сторону газету и в изнеможении откинулся на подушки…

Конечно, вся эта писанина могла сойти за примитивную журналистскую утку; не исключалось и тривиальное совпадение — по всем уголкам небольшой Ичкерии мыкались тысячи настоящих беженцев и беженок, и Наджия очень походила на одну из них. И все же Арсен с невероятным трудом сдерживал себя, чтобы сей же миг не взлететь на второй этаж и не разрядить в голову девчонки свой «ТТ».

А, немного поостыв и уняв горячность, он решил поступить по-другому…

В левом кармане халата бултыхалась коробочка с браслетом, а правый оттягивал готовый к выстрелу пистолет, когда хозяин дома тихо подошел к двери комнаты молодой гостьи. Дважды негромко стукнув костяшкой указательного пальца о лакированное дверное полотно, он скользнул внутрь…

Босая Наджия сидела у низкого столика с зеркалом, расчесывая длинные роскошные волосы. Чуть в стороне стояло большое блюдо со свежими фруктами…

При появлении Арсена она проворно поднялась, пугливо стрельнув огромными глазами и, как полагалось девушке-мусульманке, скромно потупила взор.

— Нравиться ли тебе здесь? — прошелся кавказец вдоль двух окон, задергивая плотные шторы. На село недавно опустилась ночь и кто-нибудь из охранников, бдевших службу во дворе, мог ненароком приметить их позднее свидание.

— Да, очень… Спасибо вам за заботу, — едва слышно отозвалась она робким голосом.

Кажется, девица недавно приняла ванну, приводила в порядок внешность и вовсе не ожидала позднего визита хозяина особняка. На кроватной спинке висели выстиранные чулки, нижнее белье, на самой же Наджие был надет один из халатов его жены. Весь вид измученной несчастьем и долгими скитаниями девушки словно говорил о наконец-то найденном, обретенном умиротворении… «Нет, не верь в ее принадлежность к федеральной разведке, — само собой опровергало материалы прочитанной статьи сознание Умаджиева. — Вглядись хорошенько в ее усталые, печальные глаза… Смотри, сколько в них горя и страданья, сколько ненависти к тем же федералам!..»

Решая мучительную дилемму, он медленно бродил по комнате и не заметил, как оказался рядом с гостьей. Ладони мягко легли на ее тонкую талию, а через минуту Арсен застегнул на ее запястье изящный золотой браслет…

— Тебе нравятся золотые украшения? — тихо спросил он.

Она молча кивнула…

— Я буду часто тебе их дарить… — прошептал молодой человек, осыпая лицо Наджии поцелуями и чувствуя, как та дрожит, не смея возразить или ответить той же страстью.

Ее халатик замыкался впереди на пару больших пуговиц, и без труда расстегнув их, он распахнул нарядную ткань… В этот миг он уж и сам не ведал: то ли делает это ради задуманного там внизу — в холле, личного обыска, то ли поддаваясь необузданному желанию… Руки ощупали упругую грудь, скользнули вниз, по гладкому животу к бедрам… На беженке под халатом были только легкие трусики и когда молодой мужчина попытался проникнуть под их не тугую резинку, она впервые подала трепетный, взволнованный голос:

— Арсен, прошу вас, не надо!.. Здесь за стеной ваши жена, дети и… И как-то все это неправильно… слишком быстро…

Вначале он замер, взбешенный упоминанием о несерьезной, мнимой преграде, обитающей в соседней комнате, но вторая часть ее фразы, заставила ослабить натиск, остыть, согласиться… Если худшие подозрения не подтвердятся, то намерение взять ее в жены должно предполагать соблюдение хотя бы элементарных горских традиций.

А пока… Пока личный досмотр Наджии ровным счетом ничего не дал — на великолепном молодом теле он не обнаружил ни спрятанного оружия, ни каких-либо других шпионских штучек; развязанный узелок с пакетиком сухарей, тряпицами и уже знакомыми документами открыто лежал тут же на низеньком столике подле зеркала. Бесспорно, она имела время и возможность разместить снаряжение в комнате, но прояснение этих туманных и спорных предположений чеченец решил отложить до следующего дня…

— Завтра я покажу тебе село, прогуляемся к реке, поговорим… Согласна? — уже громче спросил он, приподнимая за подбородок ее лицо и целуя пухленькие, чувственные губки.

Она кивнула:

— С удовольствием. Я выросла на реке. Наш Нижний Алкун стоит на берегу Ассы…

— Я знаю. Бывал там. Красивое было село, до штурма русских. Спокойной ночи, Предвещающая удачу…

Глава восьмая

Горная Чечня

Почти всю ночь Извольский не смыкал глаз, наблюдая за обстановкой вокруг двух особняков, стоящих по соседству в одном проулке. Он видел, как поздно вечером у двух закрытых решетками окон, светящихся во втором этаже, мелькнула мужская фигура, поспешно задернувшая плотные шторы, как по участку — от ворот до надворных построек и вокруг дома курсировали две пары часовых. Лишь под утро, когда уже вряд ли могло произойти что-то из ряда вон выходящее, ему удалось подремать, положив у самого уха динамик переносной карманной рации.

А за два часа до первого сеанса дневной связи с крыльца спустилась Арина в сопровождении Умаджиева. Они неторопливо прошли до калитки, а, оказавшись в проулке, девушка поправила на голове платок…

— Так, поезд тащится по расписанию!.. — метнулся Жорж к условленному месту на берегу реки, куда Северцева должна была привести молодого чеченца.

Арсен уводил на прогулку прелестную гостью под злобным испепеляющим взглядом жены, приметившей на руке молоденькой девушки новенький золотой браслет. Заметила плохо скрытую неприязнь женщины с отталкивающей внешностью и Наджия…

— Подожди меня здесь, — шепнул ей хозяин дома. — Немного угомоню свою благоверную…

Он вернулся к стоящей под козырьком крыльца Амали, но вовсе не стал успокаивать, ругать или грозить разводом, а негромко приказал:

— Хорошенько обшарь ее вещи и всю комнату. Если что найдешь, шума не поднимай — дождись меня. Поняла?

Та мгновенно просияла и, радостно кивнув, стала дожидаться, пока муж с ненавистной девчонкой исчезнут за глухим забором.

Они направлялись к окраине селения, туда, где речная стремнина набирала ход и резко оборачивалась вокруг берегового выступа. Туда, где уже наверняка поджидал подполковник Извольский, и ни один свидетель не мог лицезреть задуманного похищения помощника начальника Главного штаба. Миниатюрный бесшумный пистолет Северцева с собой не взяла — мало ли что взбредет в голову горячему кавказцу?! Вдруг где-то на полпути к каменистым распадкам, посреди безлюдной улочки, сызнова не устоит, даст волю рукам… А разнообразного оружия вполне хватало и у Георгия Павловича. Лишь бы только их план сработал!..

Однако, немного не доведя спутницу до края села, молодой человек повернул в параллельный реке переулок, но повел Наджию не вниз по течению, а в противоположную сторону. «Ничего страшного, — не теряла она надежды, скупо отвечая на вопросы о семье, о своем детстве в Нижнем Алкуне. — Малые Веранды и впрямь малы — завершив второй круг, дозреет и непременно пожелает уединиться со мной на берегу. Ведь вчера еле остыл, горный кобель, исколов мне прежде все лицо бородой».

Но чаяния Арины оказались тщетны — сделав еще пару поворотов, они вдруг снова вернулись в знакомый проулок к открытой калитке, не пробыв на прогулке и тридцати минут. Амаль уже нетерпеливо ждала на крыльце…

«Обычная ненависть и ревность к молодой конкурентке, — приветливо улыбнувшись и проходя мимо, заключила Северцева. — Но это не помеха — первую скрипку в кавказских семьях всегда играет мужчина. Как он решит, так и будет, лишь бы решение это не противоречило Шариату, традициям и религиозным канонам».

На немой вопрос мужа, Амаль зловеще ухмыльнулась и молча проследовала в дом за парочкой. Поднялась она за ними и на второй этаж, а затем и подошла к двери комнаты Наджии…

Арсен еще внизу почуял неладное в поведении жены, поэтому в комнату беженки поспешил войти первым. В глаза сразу же бросился странный инородный предмет, черневший посередине белоснежной и аккуратно прибранной постели. На дорогом парчовом покрывале слегка утопал под тяжестью своего веса, поблескивающий вороненой сталью и гладким пластиком странной формы пистолет…