— Каковы наши действия? Ты помнишь, что Умалатова необходимо взять живым?

— Помню… — скривился тот, повернулся к чеченцу и позвал: — Эй ты, басурман! Поди сюда.

«Примат» послушно засеменил на полусогнутых ногах к русскому офицеру, не особо церемонящемуся с бородатой братвой. Едва он приблизился к спецназовцу, как в руке у того сверкнуло лезвие ножа…

— Не убивайте!.. — заскулил он, упав на колени. — Аллахом клянусь — никогда больше не вернусь в горы! Домой пойду, в село!..

— Заткнись, — процедил Жорж, одним движением распоров веревку на его запястьях. — Иди, ты свободен.

Четыре пары глаз удивленно уставились на Извольского — слишком уж неожиданным показалось коллегам и пленному проявление такой милости…

— Ну?.. И чего застыл, как дерьмо Снежной Королевы? Иди, говорю, пока не передумал. Вот по этой дороге отправишься на север до Шатоя, а там по равнине до твоих Малых Веранд рукой подать. Усек?

Тот закивал, боязливо при этом косясь на снайперскую винтовку, да решив, в конце концов, что другого шанса ему предоставлено Всевышним не будет, торопливо вышел из леса и двинулся к селу.

— Стой! — внезапно крикнул Георгий.

Кавказец остановился и, втянув голову в плечи, обернулся — в бегающих глазках были страх, мольба, сомнение…

— Откуда у тебя в палатке сумки, под завязку набитые медикаментами?

— Их… Их передал нам Арсен… Арсен Умаджиев, для раненных…

— А он где их взял?

— Не знаю, уважаемый. Аллахом клянусь — не знаю…

— Ладно, ковыляй дальше!.. — скомандовал Жорж. Когда амир отошел на приличное расстояние, обернулся к Болотову, Ярцеву и Северцевой: — А теперь быстро перемещаемся к шоссе!

Пригнувшись и прячась в реденькой лесной опушке, все четверо стремительно преодолели метров восемьсот и оказались у дороги, ведущей от Ушкалоя на юг. Как раз в этом направлении должен был ехать Умалатов, задумай он возвратиться в свой горный лагерь.

— Ты бы раскрыл нам свой план, — откашливаясь от быстрого бега и держась за грудь, прохрипел майор. — А то так помрем и не узнаем зачем…

— А узнаешь, и помирать станет легче? — улыбнулся тот в ответ. — Ладно, слушайте… Сейчас Джабаев придет в село, и раструбит о нас охране господина Умалатова. «Клиент», напуганный недавней гибелью своих коллег, несомненно, попытается прорваться на юг. С логикой согласны?

— Факт, — одобрил Ярцев.

Болотов и Арина закивали головами.

— Тогда приступаем.

Группа разделилась на две пары: Извольский с Ярцевым залегли по обе стороны от дорожного полотна, а майор с девушкой заняли позицию чуть выше — на пригорке, обеспечивая наблюдение и координацию действий двух спецназовцев.

— Ну что там, Сергей? — нетерпеливо потребовал информации по радиостанции подполковник. — Джабаев дошел до села?

— Да, только что. Разговаривает с кем-то и показывает рукой на опушку — туда, где мы сидели впятером…

— Молодец. Настоящий мусульманин…

— В толпе появилось заметное движение — заволновались, — продолжал методично докладывать обстановку майор, не опуская от глаз бинокля. — Потянулись к автомобилям… Одна машина тронулась на север. Вторая, третья… Так, внимание! Внедорожники разворачиваются носом к югу. Едут!

— В каком порядке едут? — раздражаясь неопытности фээсбэшника, прикрикнул Георгий.

— Охрана впереди и сзади. «Бумер» посередине.

— Ясно. Кролик, первый вездеход — мой, твой — последний. Задних пассажиров «Бумера» не трогать!

— Понял.

Когда небольшая колонна дорогих иномарок почти поравнялась с засевшими по обочинам спецназовцами, две гранаты разом полетели к ведущему и замыкающему автомобилям. Взрыв обеих лимонок раздался одновременно, опрокинув на бок идущий первым «Опель» и резко крутанув немного отставшую от остальных «Тойоту». «Опель» напрочь перегородил собой дорогу, а японский массивный внедорожник, проехав по инерции десяток метров, ткнулся радиаторной решеткой в кювет. Две коротких очереди добили тех, кто еще был жив в салонах этих машин. Теперь следовало оперативно заняться «БВМ» резко затормозившим, дабы не врезаться в перевернутого «земляка».

Зная, что избалованные главари банд считают недостойным садиться рядом с водилой, Извольский саданул из «Вала» по передней правой дверце «Бумера» и, пригнувшись, метнулся к нему. С противоположной обочины к застывшему немецкому «паркетному» вездеходу, петляя, бежал Ярцев, уложив на ходу чеченца, сидевшего за рулем…

— Из машины! Руки за голову! — резко открыв заднюю дверцу, скомандовал подполковник.

На асфальт торопливо выпрыгнул перепуганный молодой кавказец…

— Фамилия! — ощупав карманы парня, гаркнул ему в ухо Жорж.

— Муси… Мусиев. Асхат… — пролепетал тот.

— Где Умалатов?! — еще громче заорал русский спецназовец.

— Он… он в другой машине…

— В какой? — проревел Палыч, приставляя ствол автомата к его горлу. — В «Опеле» или в «Тойоте»?

— Н-нет… — совсем потерялся тот. — В «уазике»…

— В каком еще «уазике»? Ты что плетешь?! А ну живо говори правду!

Не обремененный возрастом и необстрелянный боевик жалобным голосом сообщил:

— Умалатов приказал нам ехать в этом направлении, а сам сел в пятнистый «уазик» и отправился в другую сторону. Клянусь Аллахом — это правда.

Сбежавшие к этому времени с пригорка фээсбэшники уже стояли рядом и слушали сбивчивую речь чеченца. Ярцев настороженно поглядывал в сторону села, где толпа гостей, приглашенных на свадьбу, таяла на глазах…

— Все в машину! — скомандовал Георгий Павлович. — Кролик за руль. Северцева, готовь камеру — будешь снимать.

Проворный подрывник метнулся к «БМВ», но не смог устоять перед соблазном помочь единственной даме — сначала закинул в салон ранец, а потом, подхватив за талию, ловко подсадил и ее. Прежде чем сесть рядом с Олегом, подполковник оттолкнул чеченского парня и, не прицеливаясь, произвел одиночный выстрел по его коленному суставу. Истошно закричав, тот схватился за ногу и, повалившись, стал кататься по асфальту…

— С таким ранением его в банду больше не возьмут. Еще спасибо скажет, дожив до старости… — проворчал Жорж, в ответ на вопросительные взгляды Болотова и Северцевой. Перезаряжая автомат, приказал: — Вперед, Кролик. Наша цель — пятнистый «уазик»…

Часть четвертая

Приказано взять живым