В какой-то миг подполковнику даже стало жаль чеченца — настолько близким и реальным тот счел задуманное русскими мероприятие. Впрочем, именно такой реакции Георгий и добивался.

— Братья мусульмане будут бросать в тебя камни… — рисовал он картины одна страшней другой. — А когда ты умрешь, твое тело никто не поспешит похоронить до захода солнца. И даже…

— Довольно! — оттолкнув плечом девушку, вскричал, наконец, до предела уязвленный Умалатов. Еще раз «одарив» врагов испепеляющим, гневным взором, процедил: — Я не знаю планов руководства Ичкерии и понятия не имею, какой и где теракт они замышляют в ближайшее время. Это правда, могу поклясться матерью, отцом, детьми и внуками… кем угодно. Знаю, что разработка такой операции ведется непосредственно в недрах Главного штаба. Это все…

Дав знак Северцевой об окончании игры, Извольский вновь уселся напротив «клиента».

— Кто занимается подготовкой? — совсем другим — почти дружеским тоном спросил он, пряча в ножны кинжал.

— Новый помощник начальника штаба… Молодой Умаджиев.

— Где расположена ставка?

— Главный штаб недавно перебазировался на новое место. Я там еще ни разу не был. Знаю только, что это на территории горной базы Абдул-Малика. Где-то юго-западнее Гомхоя…

Многозначительно переглянувшись с девушкой, спецназовец задал последний вопрос:

— Ты организовал неплохую засаду на дороге. А откуда тебе стало известно о нас и о готовящемся покушении?

Тот одарил их еще одним ненавидящим взглядом и буркнул:

— Из штаба предупредили. Умаджиев…

Глава третья

Горная Чечня

Совещание Главного штаба вооруженных сил Ичкерии продолжалось второй час. Действо целиком было посвящено грядущей акции, план которой скрупулезно разрабатывался на протяжении трех последних дней молодым помощником начальника штаба. Ознакомившись накануне с результатами титанического труда своего родственника, Татаев пришел в восторг — пожалуй, ни разу до сего момента готовящиеся террористические операции не подвергались столь тщательной и детальной проработке. Учтено было все, вплоть до прогноза погоды в день, когда более семидесяти человек, задействованных в акции, начнут исполнять назначенные и отрепетированные роли.

Шамиль был доволен, но сегодня предстояло выслушать оценки и других руководителей армии Ичкерии. Пока все складывалось идеально — Арсен стоял с указкой в руках у оформленной им карты, висевшей на брезентовой «стенке» огромной палатки. Рядом с картой находился подробный план столицы Северной Осетии. В центральной части города жирным красным кружком было обведено какое-то крупное спортивное сооружение. От небольшой аудитории присутствующих армейских руководителей поступали вопросы, на которые Умаджиев отвечал четко, компетентно и с достоинством…

— А для чего срок проведения операции строго привязывать именно к этой дате? Если у вас, молодой человек, все идеально продумано, а осталось только завести в тайники взрывчатку и подкупить нужных людей… — не понимая, сыпал вопросами старый аксакал в папахе. — То почему не организовать взрыв раньше? Зачем тянуть время?

Арсен скользнул взглядом по лицу Татаева. Тот сдерживал улыбку и всем своим видом призывал проявить терпение…

— Уважаемый, все дело в том, что на республиканском стадионе Владикавказа подобные футбольные матчи проводятся не каждый день, — спокойно объяснил помощник начштаба прописную истину, о которой пожилой чеченец, проживший долгие годы в горном ауле, не ведал, как, впрочем, ничегошеньки не знал и о самом футболе. — В воскресенье одиннадцатого июля должна состояться единственная в сезоне домашняя игра местной «Алании» с действующим чемпионом России — «ЦСКА». На трибунах ожидается аншлаг — все билеты проданы заранее. На других матчах такого скопления болельщиков не бывает. Поэтому мы, к сожалению, вынуждены дожидаться воскресного матча…

— Можно было бы организовать взрыв стадиона и раньше — во время другой игры «Алании», но имеется еще один немаловажный фактор, говорящий о правильном выборе даты теракта, — решительно поддержал дальнего родственника Шамиль. — На чемпиона — столичную команду, обязательно приедет полюбоваться правительство Северной Осетии, другие высокопоставленные гости, а возможно и главы соседних с ней республик. Согласны?

Участники совещания закивали головами…

— Насколько мощным предполагается взрыв? — последовал еще один вопрос старого чеченца.

— Заряды будут заложены под основную трибуну, где как раз и находится правительственная ложа. Общий тротиловый эквивалент фугасов приравнивается к тысяче килограммов.

— Тонна?! — взметнул мохнатые брови аксакал и удовлетворенно прокомментировал: — Впечатляет…

— Это сравнимо с одиннадцатым сентября в Нью-Йорке!.. — раздался в тишине чей-то изумленный голос.

— Да пожалуй, судя по предполагаемому числу жертв, похлестче будет! — радостно поддержал другой.

Спустя несколько минут, когда белых пятен в организации взрыва у руководства ВС ЧРИ не осталось, а вопросы иссякли, план акции был единогласно утвержден…

— Поздравляю, — обнял молодого родственника Шамиль в опустевшей палатке. — Отлично поработал!

Умаджиев облегченно вздохнул, снимая и сворачивая карту с планом…

— А на предвзятость стариков не обращай внимания — их заедает твоя молодость, образованность, — бодрым голосом вещал бригадный генерал. — Постепенно они привыкнут — никуда не денутся. Сейчас наступают другие времена, требующие отменной выучки, передовых знаний в области тактики, вооружения. В твоей светлой голове все это имеется, а остальное — шелуха. Верно?

— Со старейшинами всегда придется считаться, — без энтузиазма возразил тот.

— Отчасти да. Однако у русских есть такое выражение «свадебный генерал» — слышал?

— Доводилось…

— Вот и мы возьмем это на вооружение, — улыбнулся Татаев и, завершая разговор, справился: — Как твое плечо?

— Нормально. Рана затягивается.

— Не запускай. Если потребуется — навести врача еще раз.

Уже на выходе из палатки его настиг последний вопрос Арсена…

— Шамиль, — окликнул тот. — А что с группой спецназа, орудующей в нашем тылу? Ты предпринимаешь меры противодействия?

Начальник штаба остановился, секунду поразмыслил, вернулся внутрь брезентового помещения и нерешительно молвил:

— Не хотел тебя расстраивать… Но, полагаю, ты должен знать: под четвертым номером в их списке значилась фамилия Умаджиев.

— Ты хочешь сказать… — негромко начал бывший офицер-десантник.

— Да, Арсен. Прошлой ночью они уничтожили дозор твоего бывшего отряда, убили одного наемника — кажется, украинца и прямо из командирской палатки выкрали Джабаева, на месте которого, по их мнению, должен был находиться ты…

Лицо Умаджиева стало серым, на скулах заиграли желваки…

— Позволь мне снарядить отряд в двадцать штыков, и я отыщу этих собак за двое суток!.. — медленно и с нескрываемой злобой проговорил он.

— Не стоит утруждаться, — положив руку на его здоровое плечо, заверил Татаев и усмехнулся: — Мы, как ты выражаешься, предприняли некоторые меры противодействия.

— Могу узнать, какие?

— Конечно… Полагаю, Джабаеву, пришлось им рассказать о твоем переводе в штаб, следовательно, русские теперь знают, где тебя искать. Кроме того, здесь — в лагере Абдул-Малика и без твоей персоны хватает лакомых для них целей. Каков, по-твоему, вывод?

— Рано или поздно они направятся сюда… — тихо, со зловещими нотками отчеканил Арсен, легко угадав намерения именитого родственника.

— Верно мыслишь. Но подступы к базе тщательно заминированы; с сегодняшнего дня вокруг лагеря выставлены дополнительные посты стационарного наблюдения; да плюс к этому возобновлено патрулирование прилегающей местности — в минных заграждениях для мобильных групп Абдул-Маликом были специально оставлены несколько коротких маршрутов. Так что, не волнуйся — здесь они и сложат головы. Нужно просто набраться терпения и ждать.