И взгляд влажных глаз к небесам устремляет…

— Ну, а дальше?.. — буркнул снайпер — старший прапорщик Кравчук, когда Игорек, промурлыкав куплет, отчего-то замолк.

— А дальше, типа барышня должна исполнять свою молитву, — объяснил тот.

— Так в чем же дело? Исполни за нее — фальцетом, как этот… Бритас, что ли…

— Чтобы петь как Бритас, нужно родиться с дефективными голосовыми связками. А лучше вообще такими не рождаться…

В этот момент к ангару быстро подкатила черная «Волга» Маслова. Из салона полковник вышел не один. Группа безо всяких команд выстроилась у выхода из беседки, и капитан Одинцов шагнул навстречу командиру…

— Товарищ полковник… — начал он было доклад.

— Вольно, — остановил его руководитель. — Становись в строй, капитан.

Дмитрий Николаевич медленно обошел короткую шеренгу; беззвучно вздохнул; о чем-то задумавшись, постоял напротив самого молодого члена команды — лейтенанта Лунько… Очнувшись, резко обернулся к стоявшему чуть поодаль второму пассажиру «Волги». Экипирован пассажир был точно так же, как и сотрудники «Шторма»…

— Представляю вам нового члена отряда, — твердо произнес он, — а точнее — вашего командира. Георгий Павлович Извольский. Прошу любить и жаловать. В дороге, надеюсь, познакомитесь поближе…

Одинцов, Ярцев и Лунько, бывшие в составе «Шторма» менее полутора лет, настороженно смотрели на сорокалетнего мужчину, одетого в новенькую, не глаженную и не подогнанную по фигуре камуфляжку. И только прапорщик Кравчук — такой же ветеран спецназа, как и Маслов с Извольским заулыбался, признав сослуживца, с коим довелось повоевать не один год…

— Тебе, Игорь, надлежит исполнять обязанности его заместителя, — обратился Маслов к капитану.

Капитан, старлей и лейтенант недоуменно переглянулись — этаким образом, под предводительством какого-то незнакомого «варяга» их отправляли на задание впервые. Не обращая внимания на реакцию подчиненных, полковник продолжал:

— Скоро должны подъехать два офицера ФСБ, которые будут снабжать вас ценной информацией о главарях бандформирований. Кроме того, у них имеется еще какое-то важное и секретное задание, но об этом нам знать незачем — приказано лишь оказывать всяческое содействие. Вопросы имеются?

— А наш новый командир вообще-то военный или так… из гражданской интеллигенции? — не без издевки поинтересовался старший лейтенант Ярцев.

— Еще какой военный… — усмехнулся полковник. — Если других вопросов нет — занимайте места согласно купленным билетам.

Но едва он закончил эту фразу, как из-за ангара вынырнула и подрулила к самолету черная иномарка с тонированными стеклами. Из салона вышли трое: молодцеватый полковник в повседневном мундире, мужчина лет тридцати двух и молоденькая девушка. Двое последних были обряжены в камуфляжку, однако снаряжение их заметно отличалось от спецназовского.

— Полковник Горюнов Михаил Александрович, — поздоровавшись за руку с Масловым, негромко назвался чин от ФСБ. Затем, перебросившись с руководителем «Шторма» парой фраз, представил отряду двух сотрудников: — Старший лейтенант Северцева — агент со своим специальным заданием. Зовут ё1ёёёёёёёё. Можно сказать замужем, поэтому просьба: со всякими там глупостями не приставать. Тем более что Арина по легенде — мусульманка. Становитесь в строй.

Симпатичная смуглолицая девушка с черными волосами, забранными под пятнистую кепи, безропотно и четко выполнила приказание. Полковник тем временем кивнул хорошо сложенному мужчине, приглашая его подойти поближе…

— Майор Болотов. Сергей Анатольевич отбывает с вами старшим представителем от разведки.

Чуть сгорбившись под тяжестью огромного рюкзака, майор последовал примеру девушки и оказался в строю рядом с ней. Как ни странно, но нормального оружия, крайне необходимого в предстоящей вылазке в тыл невидимого врага, фээсбэшники при себе не имели. На плече каждого висел компактный «Каштан», а из специальных карманов разгрузочных жилетов торчало нечто похожее на рукоятки пистолетов.

Маслов с полковником ФСБ пожали на прощание руку каждому, проводили подопечных до невысокого трапа, стоящего у левого борта Ан-26, помогли девушке закинуть в салон тяжелый ранец и, о чем-то беседуя, неспешно пошли к служебным машинам…

Чрево военного транспортного самолета заметно отличалось от комфортабельного салона пассажирского лайнера. Два ряда спартанских сидений располагались вдоль бортов, напротив друг друга, а пластиковая обшивка, как, впрочем, и другие изыски гражданских воздушных судов отсутствовали вовсе. Группа из семи человек устроилась ближе к носу — у входа в пилотскую кабину. Одинцов, Ярцев и Лунько сели рядышком, побросав ранцы и прочие вещи на пол. Майор Болотов с Ариной примостились неподалеку, и лишь Извольский с прапорщиком Кравчуком выбрали места через широкий центральный проход…

Спустя минут пятнадцать после взлета подполковник попытался задремать, приспособив под затылок какой-то промасленный чехол, однако мысли о предстоящем задании бередили сознание и не давали покоя… «И на кой черт нам подсунули девку? — с раздражением думал он, исподволь, сквозь едва приоткрытые веки, рассматривая Северцеву. — Смазлива, стройна, черноволоса… Глаза большие, выразительные и, что удивительно — с осмысленным взглядом. Но какой прок от всего этого там — в чеченских горах? Там нужнее мускулы, ловкость, выносливость и прочие атрибуты, о которых, судя по ее внешности, говорить не приходиться. Допустимо предположить, что в ее собственном задании, о котором распинался полковник ФСБ, привлекательный облик имеет значение, но до этого задания девчонке еще предстоит дожить. Или, скорее — выжить…»

Да, девица, несомненно, была красива — даже стандартная пятнистая униформа не могла скрыть ее великолепной женственной фигуры, однако, столь желанных для беспрерывной беготни по пересеченной местности признаков атлетизма, Георгий разглядеть так и не сумел. Вздохнув, он переместил взгляд выше… Приятное южнорусское лицо с прямым, чуть вздернутым носиком; тонкие черные брови вразлет; пухленькие губки, слегка приоткрытые от вороха сумбурных мыслей, терзающих всякого новичка перед архиопасным предприятием.

Закончив изучение старшего лейтенанта, Извольский взялся за Болотова…

«Белоручка с повадками неисправимого интеллигента… — первое, что пришло ему на ум после короткого наблюдения. — Без сомнений, такой же дебютант, как и его напарница. Ростом с меня — сто восемьдесят пять. Лишнего веса практически нет — девяносто килограммов, но мышцы дряблые, запущенные. Руки холеные, изнеженные — ничего тяжелее портфельчика с файлами и дискетами не поднимали. Ну, ничего, завтра научится материться, дня через три исчезнет одышка, а к концу командировки, возможно, перестанет закрывать глаза при стрельбе…»

Снайпер, поболтав со старым знакомым, также пытался задремать, прикрыв свои пронзительно зоркие, молодые глаза. Приблизительно через полчаса, когда самолет, монотонно гудя двумя двигателями, набрал положенную высоту и взял курс на юг, Олег Ярцев — редкостный шутник и прикольщик, о проделках которого в «Шторме» ходили самые удивительные рассказы, хитро подмигнул двум товарищам:

— Сейчас мы проверим этого Жорика. Посмотрим, что за птица объявилась в нашей стае…

Старлей неслышно подошел к командиру…

— Дядя, а вы случаем не подскажете, где здесь обитают стюардессы? — почесал он за ухом левой рукой, а правой щелкнул выкидным ножом у самого горла «самозванца».

Жорж медленно открыл глаза…

— Придется тебе, парень, в санузле заняться самообслуживанием — нет на борту стюардесс, — выдавил он, сызнова пристраиваясь спать.

— Не понял!.. — обалдело оглянулся борзый подрывник на гогочущих товарищей и слегка прикоснулся острием лезвия к кадыку сорокалетнего мужчины.

Похоже, не понял он и того, как спустя мгновение отлетел к противоположному борту, сбитый увесистым кулаком Извольского. Нож при этом каким-то неведомым образом оказался в руках у нового командира. Повертев его в ладони, Георгий почти без замаха и не глядя запустил им в стоявшие под сиденьем вещи Ярцева. Лезвие ткнулось не в огромный тюк с пожитками, боеприпасами и взрывчаткой, что бедному Олежику предстояло переть на спине, а точнехонько в яркий нарядный пакет, в коем что-то позвякивало при движении хозяина по трапу…